Литература и язык - вийон

Перу Вийона принадлежат: состоящая из 40 строф поэма «Лэ» (1456), повествующая о «школяре Вийоне», который, не в силах вынести мук любви, собирается убежать из Парижа в Анжер и шутки ради «завещает» знакомым отсутствующие у него вещи (поэтому поэму часто называют «Малым завещанием»); цикл баллад на жаргоне (предположительно – ранее 1462; сохранилось 11 текстов), в которых поэт примеряет на себя речевую «маску» вора; поэма «Завещание» (1461–62; известна как «Большое завещание»), состоящая из 186 строф, которые перемежаются различными балладами и рондо, и более пространно развивающая как центральную тему предшествующего сочинения, так и драматический рассказ о судьбе автора; наконец, стихотворения, написанные в разные годы, преимущественно баллады. Поэтическая техника Вийона была отточена до блеска: он умело обращался с жанрами и формами лирической поэзии предшествующих веков (жалобой, молитвой, посланием, эпитафией), как правило перелицовывая традиционно сопутствующие жанрам темы, мотивы, образы. Любил стилистические и языковые эксперименты: то тщательно копировал необычный стиль речи («Баллада на старофранцузском»), то переиначивал расхожие фразеологизмы («Баллада пословиц»), то строил целые произведения на каламбура х (триолет «Жанэн л Авеню»). Часто пользовался формой акростиха («Баллада подружке», «Баллада для Робера д Эстутвиля») и складывал текст из парадоксальных сентенций («Баллада истин наизнанку», «Баллада состязания в Блуа»). Но его новаторство проявляется прежде всего в естественном, гармоничном сочетании старых канонов стихосложения, условности которых он соблюдал, – и широкого охвата изображаемых реалий современной жизни.

Для авторов 16 в. поэт-школяр уже стал личностью легендарной. Ф. Рабле рассказал о нём две анекдотические истории в 4-й книге «Гаргантюа и Пантагрюэля». С появлением П. Ронсара и др. поэтов «Плеяды» о его творчестве стали забывать, но в 19 в. поздние французские романтики (в первую очередь Т. Готье) пробудили к нему интерес читателей. В 1910-х гг. стихи поэта переводили на рус. язык И. Г. Эренбург и Н. С. Гумилёв, а О. Э. Мандельштам написал о нём эссе.